Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Самый короткий и самый, пожалуй, цельный текст из всех, представленных на этот конкурс, прекрасно написанный, выразительный, точно, насколько я могу оценить, передающий жизнь кишинёвских евреев начала прошлого века и атмосферу, эту жизнь окружавшую, — «Змей» Натальи Осояну, увы, всё-таки всего лишь страшная сказка с плохим концом и с довольно простой и очевидной моралью, которая прямо там, в одном предложении и сформулирована («Всегда проще выпустить зло на свободу, чем загнать его обратно во тьму внешнюю». Да кто бы сомневался.) Для фантастического произведения всё-таки маловато, тем более, что лежащее в его основе (не такое уж новое, точнее, старое примерно как мир) фантастическое допущение, согласно которому в основе происходящего в мире зла – потусторонние тёмные силы, не даёт нам новых интересных возможностей для понимания человека.
Андрей Василевский:
Автор «умеет», даже очень. Но на любителя. Мне как-то не…
Некоторые толково написанные тексты губит изначально выбранная неверная посылка. Вот и от вполне удачно написанной фэнтезийной повести Наталии Осояну возникает несколько неприятное ощущение перехода за некоторые моральные ограничения. Текст, построенный на материале, основанном на традициях практически исчезнувшей российской городской (не местечковой!) культуре евреев, мог бы выглядеть значительно нейтральнее и выигрывать только за счет литературной одаренности автора. Но Н. Осояну за чем-то «понесло» связывать собственные литературные фантазии с конкретной и весьма жуткой судьбой еврейского народа в двадцатом веке. А когда в повести намекается на то, что и в еврейских погромах, и даже, возможно, в Холокосте виноваты не люди, а некие инфернальные силы, то невольно возникает ощущение определенного кощунства.
Конечно, по теории, постмодернистская игра не имеет никаких пределов или ограничений. И, может быть, я выгляжу старым ретроградом и брюзгой, но мне подобный подход кажется легкомысленным, хоть и невольным, оправданием реальных преступников, у которых есть конкретные имена, фамилии и биография. Право слово, развивайся события повести в некой условной «Гринландии», она бы гораздо лучше воспринималась читателем, без этого привкуса необдуманной игры с событиями, от которых до сих пор многим больно.
А так написано крепко и профессионально, что ж тут спорить…
Ирина Епифанова:
Горькая повесть-сказка-притча с богатыми мифологическими отсылками о сделке (даже двух) с темными силами, взрослении, предчувствии войны, семье и долге. В нынешних обстоятельствах текст звучит более чем актуально.
Отдельно хочется упомянуть прекрасно и узнаваемо описанное вот это подростковое смутное ощущение, что не может же быть так, что ты был рожден для самой обычной жизни. Ожидание, что вот сейчас придёт Гэндальф, прилетит сова из Хогвартса, явится ещё кто-то сказать, что ты избран. И сильно повезёт, если это будет представитель сил добра.
Вадим Нестеров:
«Колдовства не буди, отвернись, не гляди – Змей со змеицей женятся»
Большой рассказ или маленькая повесть.
Разумеется, никакая не фантастика.
Как и большинство номинантов «Новых горизонтов» текст принадлежит к направлению «мистический реализм». Ну, или к тому, что я считаю мистическим реализмом, я, знаете ли, литературовед еще тот.
Разница, как я себе ее понимаю – фантастика уводит человека в другой мир, а действие произведений в жанре мистического реализма происходят в нашей реальности, а нечто необъяснимое требуется для того, чтобы четче, явственней проявить то, что автора интересует в нашей реальности.
Ну да ладно, мистический реализм, так мистический реализм. Я, слава богу, не фантастический пурист и далек от криков «Пелевин – не фантаст!». Мне главное, чтобы интересно было.
Итак, читаем.
1903 год, несколько дней в преддверие Кишиневского погрома глазами Сары, дочери портного Герша Белицкого. Жизнь как в песне — «в воздухе пахнет грозой» — и к Саре приходят не то кошмары, не то видения, где вокруг нее вьет петли таинственный трехглазый Змей…
Повесть небольшая, прочел за день. Сразу вынесу вердикт – это совершенно иная лига, нежели прочитанное перед этим «Стекло».
Во-первых, Осояну работает со словом совершенно на другом уровне. Слова выстроены в идеальном порядке, фразы выписывают в голове у читателя идеально прорисованную картинку, текст живой и, самое главное – в тексте ничего лишнего. Почти забытое нынешними авторами умение.
Осояну я, к своему теперешнему стыду, до этого не читал. Слышал о ней много раз, но не читал. Буду исправляться, я вам не Буратино, который сам себе враг.
Но вернемся к тексту.
Сюжета как такового в повести нет, но он и не нужен – это не история, а песня, причем в жанре плача. «Змей» — это плач о трагедии еврейского народа в 20 веке.
Поет-плачет автор самозабвенно, особо не отвлекаясь на читателя – ни тебе переводов иностранных слов и выражений, ни подсказок к отсылкам не ждите. Их не будет. Да, можете даже шею не мыть.
Но это тот случай, когда невнимание автора не раздражает. Мне хотелось не ругаться, а тянуться за автором, потому что понятно же, что все это не от понтов, а от увлеченности.
И это еще одно неоспоримое преимущество Осояну – как минимум не уступая по культурному бэкграунду автору предыдущей книги, она не рвется его демонстрировать, предпочитая следовать латинскому девизу «Ех ungue leonem».
Повесть Осояну естественна и это ее главное достоинство. Она абсолютно не натужна, потому и читается, как пьется.
Хотя и читательской квалификации Осояну от вас потребует, врать не буду. Эта песня совсем не проста. С историей у меня более-менее, поэтому отсылки, растущие из подслушанных Сарой обрывков разговоров взрослых вроде «Фон Раабен… Левендаль… Устругов — ты же знаешь сам, кем он нас считает… надо что-то делать, Герш» я раскусывал, а вот с еврейской мифологией и мистикой знаком гораздо хуже, поэтому всей глубины повести я, к сожалению, не постиг.
Хотя финал, смею надеяться, понял.
А он есть и он хороший.
На этом славословия заканчиваем и переходим к прицельному оплевыванию.
У повести есть, с моей точки зрения, проблема и проблема серьезная.
Трагедия евреев в 20 веке – тема не просто сложная, она… Она рассказанная.
Сейчас поясню, что я имею в виду.
Среди историков есть понятие «закрыть тему». Это происходит, когда кто-то отрабатывает тот или иной исторический сюжет настолько хорошо и полно, что другим остается только уточнять незначительные детали.
В искусстве закрыть тему, разумеется, невозможно, но там есть темы не рассказанные и рассказанные.
Рассказанные – это те, о которых писали много, и писали сильно. Потому разумные люди стараются их не брать – при прочих равных шанс, что тебя не услышат, возрастает в разы.
К примеру, чтобы сегодня браться за тему Великой Ответственной, писателю надо обладать не только изрядной смелостью, но и из ряда вон выходящим талантом – иначе ты просто не вытянешь сравнения с Константином Симоновым или Евгением Носовым, которые к тому же имеют перед тобой почти не отыгрываемую фору в виде непосредственного участия.
С еврейской трагедией ситуация схожая – о ней сказано очень много и не самыми бездарными людьми. «В лоб» эту тему уже делали. Чтобы перепеть Шлинка и Евтушенко, Ишервуда и Кузнецова, надо или брать невероятные ноты, или подать тему под неожиданным ракурсом, как это сделал Роберто Бениньи в фильме «Жизнь прекрасна».
Да простит меня Наталья Осояну, но кому многое дано, с того и спрашивают всерьез.
Извините, но мне – не хватило.
«Змей» не дотянул ни по силе, ни по изяществу решения.
Не взлетел.
Но попытка была классной.
Спасибо.
Екатерина Писарева:
Рассказ Наталии Осояну «Змей» мог бы затеряться среди других претендентов – больших и объемных романов. Если бы не два «но». Первое, он превосходно написан, очень зримо и динамично. А второе, это тема – настолько серьезная и важная, что невозможно не думать о рассказанном после прочтения. Но обо всем по порядку.
Действие происходит в 1903 году. Осояну положила в основу своего фантастического текста вполне реальное историческое происшествие – Кишеневский погром, самый известный еврейский погром в Российской империи. (Сара и отец читают в кишеневской газете «Бессарабец» заметку о якобы ритуальном убийстве подростка, где вину возлагают на евреев. С этой заметки, которая впоследствии получила опровержение, и начался погром, во время которого погибли 50 человек.) Эпиграф «Змея» – вполне очевидная подсказка: отсылка к «Сказанию о погроме» еврейского поэта Хаима Нахмана Бялика.
Происходящее мы видим глазами 13-летней девочки – Сары Белицкой. Вместе с отцом-талантливым портным Гершем и незамужней тетей Фейгой она живет в доме по улице Шмидтовской в Кишеневе. Пять лет назад они приехали сюда из Одессы, а до этого странствовали по городам Киевской губернии. Наконец осели, надеясь обрести спокойствие. Но, увы, оказались в самой гуще событий.
Осояну ловко переплетает мистическое и реальное, использует отсылки к еврейской и румынской мифологии, библейские аллюзии.
Начинается все с того, что Саре является Змей – некое человекоподобное существо, кожа которого покрыта чешуей. Он странно одет, а еще у него третий глаз. Начитанная девочка Сара сразу вспоминает о том самом Змее из райского сада: «Ладно бы он предложил ей яблоко, а не просто протянул руку…». Сара решает, что все это досадный страшный сон, но видения продолжаются и наяву. Таинственный Змей говорит Саре, что она избранная, и предлагает ей стать его женой.
Осояну незаметно для читателя наводит жути, и фэнтези с элементами хоррора в какой-то момент становится чистым хоррором. Причем без каких-либо ухищрений, без смакования ужасных эпизодов – Осояну пугает читателя будничным ужасом, который работает наотмашь. Описания даются ей легко – как фантастические, так и реалистичные. Страшная и кровавая история врезается в память, писательница проводит читателя вслед за Сарой в темный мир, в котором Змей демонстрирует девочке ужасы насилия, концлагеря, трупы евреев, замученных и убитых. Все это – ее народ, гонимый веками, истерзанный, запуганный. Змей здесь, конечно, злой демон, порожденный женщиной – Змеоайкой. Но есть и вопросы: кто здесь Фейга?
Никакого хэппи-энда у Осояну не предусмотрено, темные силы выпущены на волю: «Всегда проще выпустить зло на свободу, чем загнать его обратно в тьму внешнюю. Что теперь сотворит Змеоайка в немыслимо прекрасном платье, умножающем ее силу? Не замечая ничего вокруг, ты опускаешься на колени прямо в грязь и – сама не понимая, у кого, – просишь, просишь прощения…»
При всем прекрасном, что есть рассказе, при всех его достоинствах и обаянии сложно не отметить и недостатки. Так, например, не совсем понятен финальный сюжетный твист – как упрямый читатель, я пыталась разобраться в перипетиях сюжета и скрытых смыслах, но развязка, увы, оказалась очень скомканной и туманной.
Сразу предупреждаю, в ниженаписанном не будет про то, что с капитаном Бладом мы знакомы с моих пяти лет, и про ах море, и даже про то, что йо-хо-хо и про любовь. Нет. Здесь не будет о сюжете и про анализ, и умных мыслей. Запланирована препарация простой эмоции, при этом, как у меня заведено, тщательно-занудная.
Предыстория: с самого начала моей читательской карьеры я периодически знакомлюсь с современными руссконаписанными ФиФ, и, как правило, результат стандартный — продолжаю с чистой совестью поглощать англоязычное. Но очень иногда какие-то из этих моих экспериментов западают в душу. Вот как лет десять назад, когда я взялся читать вроде как книжку про пиратов. Ну и про щупальца. На обложке. Потом где-то взял второй том. Потом познакомился с Наталией. И уже совсем потом имел счастье дочитать эту "трилогию". И вот на протяжении десятка лет я периодически ловил себя на вопросе: почему мне это нравится? Себе таки объяснил, попробую и вам.
Во первых строках — а откуда вообще такой вопрос взялся — "почему?". Вроде бы если книга нравится, то он и возникать не должен. Да, так и есть, но автор у нас очень умеющий в игры с ощущениями и ожиданиями читателя. И тут не в банальных обманках и ложных сюжетных ветках каких-нить дело, а в том, что многие вещи Осояну просто решает по-своему. Пока я к этому пониманию не пришёл, означенный вопрос оставался актуальным.
По формальным признакам трилогия про чадушек Великого Шторма (во всяком случае первый роман) начинается как милейший, простите за устаревшее выражение, миракль: прелестные герои, блаародные цели, няшные кораблики и в основании всего этого невероятная парочка — аристократично-загадашный Кристобаль и обаятельно-крутая невеста. Вот прям мимимишность. А у меня со всем светлым и добрым отношения сложные. Но даже по первому прочтению так казалось только при крайне поверхностном подходе. Наташа говорит, что поменяла интонации первых романов и я ей верю — собственные воспоминания смутные. Но вот то самое ощущение, что мне в симпатичный фантик завернули интересную и скорее всего мрачную/ые загадку/и, абсолютно точно было и тогда. Нет рюш и избыточных красивостей, есть элегантность функциональности и изящность легендарности. Хорошо, с этим разобрались — причина сомнений была не в мираклёвости.
/нет, оно, конечно, далеко не дарк, и всё вполне в каноне классического (в хорошем смысле этого слова) фэнтези по степени травматизма души читателя. Даже несмотря на "Белый фрегат" /
Лоскутность? Ну, теоретически такое ощущение должно ловиться, бо узнаваемых образов и фрагментов много, но по факту — слишком тщательно всё переработано. Андурил — это совсем другая железка, и я внутри своей головы давно договорился считать такое функциональным постпостмодернизмом. Да, автор сама прямо указывает на различные отсылки и реверансы, но это не более чем они. Мне кажется, что это вообще свойство нынешнего искусства в целом — его слишком большой объём и скорость потребления вынуждают авторов в попытке подмигнуть тем, кто по другую сторону произведения, делать это слишком явно. Гомерам и Гальфридам Монмутским постмодернить было легче. Поэтому, какие бы мне Портрояли и Венеции не привиделись, и как бы мне перед глазами Алекс Роу не рисовался... это всё равно не они. Ну, и тем более, где же тут лоскутность, если швов не видно? Мне их только воображение пообещало, а штормодетки не стали выполнять. Значит тоже мимо.
/если про демиуржество итожить, то (ведь я ж не могу без этого) в любимчика Кейджея Паркера ткну — вот у него так же. Вроде увидел знакомого, ан нет, обознался. Но самое главное, все локации получились живыми — я вот и вовсе тома между собой городами сравниваю, потому что атмосфера каждого из них, это пробник сути соответствующей части книги./
Предположим, что претензией могла быть простота сюжета и магистральных направляющих истории. Вроде же всё достаточно прозрачно: большая тайна, поиски неведомого, месть, любовь... Ну, как бы так оно и есть — у этой скрипки знакомые четыре струны. Море, надежда, мечта, научные эксперименты... у этого рояля 88 клавиш. Ну вы поняли. Даже не буду про Проппа, архетипы и то, что в мире всего 1,73 сюжета... То есть понятно, что мы, поначитавшиеся, можем предсказать, в какой момент будет решающая морская баталия, и кто окажется внезапным предателем, и кто всех спасёт. Но это не важно, ведь читаю я не про когда, а из-за как. И даже не как спасёт, а как мне об этом расскажут. Редко красота скрыта в самой истории, в основном она в красоте повествования. И здесь вообще для меня всё просто — нравится, как автор говорит, как она плетёт нити, где она их перекрещивает. В общем, субъективно оценивая, и здесь вопросов нет.
/И вот именно тут ощущаются помянутые отличительные решения от Наталии — всё немного не так, переходы чуть с поворотом, сказки с иной концовкой. И именно здесь я обозначу то, что не стал в абзаце про мироздание писать (потому что оно не только на уровне "историкогеографии" работает): каждое "не так" смещает вселеную и в итоге вы погружаетесь в отчётливо чуть другой мир. И пусть это не трип по 15-мерному пространству, воспринимаемый через фасеточные глаза, но зато каждая деталюшка работает в строгом соответствии с отступом от нашей реальности. Рыбки эти и иже с ними.../
Пожалуй хватит кружить вокруг да около, пора переходить к главной обманке. Персонажи. Они при знакомстве изображают из себя ювелирные шкатулки. Все такие в финифти и филиграни. Нежненькие и хрупенькие. Таковы даже грубые как Корнеев человекоптицы. Даже зло во плоти. На первый взгляд каст благообразен, как иконостас, написанный Васнецовым...
И я об это завсегда спотыкаюсь. Потому что любовь мизантропа к отдельным человекам неистова, но требовательна. Её надо добиться, необходимо чтобы через тяжелючие чугунные доспехи пробилось доверие. И вот тут никаких поблажек, ведь я не делю людей на так называемых реальных и вымышленных, потому что первые, чаще всего, более картонные, чем вторые. Поэтому всё предельно серьёзно — либо человек интересный и настоящий, либо нет.
И вот тут я вам даже не смогу рассказать, в какой именно момент персонажи ДВШ доказали мне свою подлинность. И каким образом. Могу только поведать, как я это понял. Каждый из них в определённый момент времени начал меня бесить. Неуместными словами, иррациональными поступками, странно сделанными выводами, непрояснёнными обидами... И оказалось, что они человеки, что они мне нравятся. Так испарилась последняя капля неясности в ответе на вопрос "почему?".
/Редкое явление — нет ни одного персонажа, который меня слишком бесит, и нет любимчиков. Они все разные и каждый нравится по-своему, но никто не вырвался вперёд./
Ну, а дальше просто — если сомнений нет, то книжка нравится без дополнительных условий. Каждое из "почему?" становится "именно вот поэтому". Я просто люблю читать про этих магусов и людей. И тогда шум волн, угроза шторма, луч маяка надежды и прочее. Тогда хорошо.
~~Для тех, кому нужна итоговая формулировка: романтическая трилогия приключенческого фэнтези в радующем меня морском сеттинге, в котором море не для галочки, но живое и влияющее на всё. Объемные, настоящие персонажи и много настроения. Сочные картинки портовых городков. Занятный сюжет с распутыванием тайн и преданий, и очень даже хорошая концовка с биттером. 9/10~~
P.S. На всякий случай напоминаю, какую книжку я рекомендую срочно заказывать :
облако тэгов
/
: